История полностью правдивая, рассказанная мне читательницей Еленой Вакуленко
Помните Паруньку-то? Так вот, расскажу я вам нынче, как они с подружками к баннику ходили ворожить. Слушайте.
Было это аккурат на Покров, по осени. Не всё на святках гадали, бывало и в другое время. Дни стояли уже морозные, снег выпал. Оно ведь как в народе говорится? Коли на Покрова снег выпал, то к Дмитриеву дню санный путь ляжет, а коли на Покров снега нет, так и до Екатерины ему не лечь, всё слякоть будет под ногами. Так вот, в тот год уже подморозило, земля заледенела, ветра подули с севера холодные, крупка снежная покрыла всё кругом, зимой повеяло.
Три подружки — Парунька, Галинка да Стеша — решили на парней гадать, любит аль не любит. А родители у всех трёх строгие попались, за такое дело бранились, мол, нечего Бога гневить да на судьбу ворожить, грех то. А девкам не терпится узнать, каково оно всё сложится-то? Да с любимым жить придётся аль с нелюбимым? Давай перебирать кто какой способ знает. На валенках смех один, а не гаданье, на зёрнах — то же, одна забава, на зеркалах — страшно. Вон Дуняшка после такого гаданья дурочкой осталась, на кой оно надо!
Думали девки, думали и порешили они идти узнавать судьбу у банника. Вроде и не так страшно это дело. Да в баню-то не в свою пошли, а к тётке Марье, что жила со своей семьёй на краю деревни, а баня-то иха стояла у самого озера, за огородами. Пошли девки туда, чтобы родители не прознали, значит.
- Ежели что, скажемся, что на моей улице гуляли, - сказала Галинка. Она-то подальше жила, а Парунька со Стешей в соседях были.
Как стемнело, оделись девки потеплее да пошли огородами. Спустились тихонько к озеру. Вот и баня. Двери не запирали раньше, так, колышек торчит в петле и всё.
- Ну, я первая пойду, - говорит Стеша. Ей уж больно Мишаня нравился, хотелось узнать, будет ли с ним. Ну и пошла.
Галинка с Парунькой ждать остались поодаль. Немного времени прошло, глядь — уж бежит Стешенька, бежит, улыбается. Довольна, значит, гаданием-то.
- Ну что там? Рассказывай, не томи! - просят девчонки.
А та им отвечает:
- Ой, девоньки, зашла я в предбанник, темно там, страшно. Сказала слова нужные, после вопрос свой задала, да жду. И вдруг чую, по щеке меня кто-то погладил мя-я-я-ягоньким, мя-я-я-ягоньким. Будто тёплой волной обдуло, как ветерком летним в полдень. Знать хорошо всё будет у меня.
- Ну всё, теперь я побежала, - говорит Галинка, не терпится ей узнать свою долю. Нравился ей Саня с соседней деревни. Галинка не из боязливых была, да что там не из боязливых, прямо сказать, бой-девка, никого и ничего сроду не боялась и ещё подружек высмеивала, когда те бывало мешкали.
Ну и скрылась Галинка за дверью. Ждут девчоночки её. А вечер уж поздний был, мороз покусывать начал, осенью-то, бывает, порой, хуже зимы холод пробирает. Девчонки хоть и в тулупчиках и в валенках уже были одеты, да руки без варежек мёрзнут, и платки не больно тёплые. Ждут-пождут, с ноги на ногу попрыгивают — не идёт Галинка.
- Да что такое? Ладно ли с ней? - переговариваются Стеша с Парунькой, - Поди идти надо за ней?
- Ладно, подождём ещё чуток. А ведь и домой уже пора, поздно, заругают матери, эх, где же она пропала-то?
И тут, с треском распахивается дверь из предбанника и вылетает оттуда стрелой Галинка, выскакивает да орёт дурным голосом. Платка на голове нет, болтается он на одном плече да за ней по земле волочится, волосы растрепались. Как увидели её Стеша с Парунькой, у самих сердце в пятки ушло, ну и рванули они с места! Бежали девки до самого Стешкиного дома, у ворот только и остановились, чтобы отдышаться. В таком виде домой не заявишься.
Отдышались маненько, ну и спрашивают, значит, Галинку-то:
- Галочка, да что случилось там с тобой? Что произошло?
Рассказывает им Галинка:
- Вошла я в баню, сказала слова заветные, после вопрос задала, штаны сняла, и жду.
- Погоди, Галка, какие ещё штаны?
- Какие-какие? Обыкновенные — исподние. Юбку задрала да жду.
Парунька со Стешей со смеху покатились.
А Галинка сердится, глазами сверкает:
- Чего смеётесь-то? А ты, Стешка, разве не так делала?
- Нет, - отвечает Стеша, - Я на лавку села да и ждала ответа.
- А я, - вздохнула Галочка, - Слыхала от людей, что надо так делать. Зад оголить да ждать, коли банник голой рукой погладит — так к худу, а шерстяной — так к добру.
- Ну и ? Какой погладил-то? - не терпится узнать девкам.
- Так вы дослушайте, а не смейтесь. Стою я эдак-то, нараскоряку. Уж ноги онемели и зад замёрз. Ждала-ждала, ничего нет. Тут я не выдержала да и заругалась — ах ты, говорю, ирод проклятый, неужто жалко тебе ответить на мой вопрос, банник чёртов! И тут ка-а-ак шлёпнет мне по заду-то со всей дури, да больно до чего. Я и заорала. Кинулась вон, а он с меня платок содрал да в волосы вцепился, насилу вырвалась от него!
- Ну и дела, - дивятся Стеша с Парунькой, - А хоть какой рукой шлёпнул-то? Голой аль шерстяной?
- Голой, - шмыгает носом Галинка.
- Ладно, - говорит Стеша, - Давай теперь ты, Парунька, иди, ты одна без ответа осталась.
- Да ну вас, - отвечает Парунька, - И так не больно хотелось, а сейчас и вовсе не пойду.
Ну и пошли девки по домам.
Пришла Парунька в избу, чаю попила, да и спать легла. И только уснула, как вдруг будто толкнул кто под бок. Раскрыла она глаза и видит — сидит на её кровати махонький человечек, чуть больше кошки. Сам мохнатый, а лицо без шерсти, и улыбается ей. А в руке у него навроде пуховочки какой, словно пряжи пучок. Посмотрел он на Паруньку и говорит:
- А ты что же не зашла судьбу испытать?
Сказал эдак и этой пуховочкой по Паруньке и погладил, по руке и по щеке провёл, мягонько-мягонько. После ухнул филином да и пропал.
Парунька и испужаться не успела, как тут же веки тяжёлые стали, глаза закрылись и сон её сморил.
Встала утром Парунька, матери по дому помогла, и скорее к подружкам бежать, не терпится рассказать, что с ней ночью приключилось. Сначала к Стешке забежала, она в соседях, сподручнее к ней-то, а потом и к Галинке побежали. Приходят, а Галинка вся в слезах. И вид у неё неважный. Щека расцарапана, волосы ободраные. Спрашивают подружки:
- Что с тобой, Галюня?
- Да что, - отвечает та, - Пришла я вчера домой, а мамка и спрашивает, где, мол, была, что в таком виде домой воротилась? Волосы все в колтунах, спутанные, еле-еле прочесала, даже местами обрезать пришлось, лицо исцарапано, а на заднем месте синяк. Ещё и мамка всыпала по перво число.
- Ох ты, бедная, - сочувствуют девчонки, а самим опять-таки любопытно.
Спрашивают:
- А синяк покажи, а, Галюнь?
Оголила Галинка зад, а там и вправду синячище, огромный такой, багровый, а сам в виде ладони, даже вон пальцы видать.
- Бедная ты наша, - сокрушаются Стеша с Парунькой.
- А у меня-то вот что было, - рассказывает Парунька.
Подивились подружки, говорят:
- Значит всё у тебя сложится, Парунька, коль он сам к тебе пожаловал, да пуховочкой погладил.
***
Пролетели годы. То ли правду банник сказал девчонкам тогда, много лет назад, то ли совпало так, да только всё сбылось. Стеша замуж вышла за Михаила, жизнь прожила долгую, спокойную. Парунька тоже замуж вышла, там другая история расскажу я вам её как-нибудь, тоже хорошо жили они в браке, любили друг друга крепко, уважали.
А вот у Галинки судьба иначе сложилась. Замуж-то она вышла за кого хотела, да только ни дня они не жили хорошо. Руки распускал супруг Галкин, ругались они так, что вся деревня слышала, а после и вовсе Галинка пить начала. Муж вскоре умер. Детей они не нажили. А когда исполнилось Галинке пятьдесят лет, нашли её однажды зимой у крайней избы в деревне, почти в поле. Как она там оказалась? На что пошла туда? Никто уж теперь не узнает. Так и замело её снегом.
Правду люди говорят - судьба всюду встретится, ее конем не объедешь.
(Иллюстрации из яндекс-картинок)
Любопытное о съемках «Бандитского Петербурга»