Почему Москва отказалась от борьбы за Марс

Миссия на Марс могла стать спасением советской цивилизации. Однако ради «стабильности» и потребительского «золотого века» Кремль отказался от броска в будущее, к звёздам, и от победы в холодной войне.

Тяжелый марсианский корабль

В Советском Союзе первые варианты космических кораблей для экспедиции на Марс стали впервые рассматриваться в 1959 году в королёвском ОКБ-1. Проект тяжелого межпланетного корабля создавали две группы инженеров: первой руководил Глеб Максимов, а второй — Константин Феоктистов.

В 1960 году группа разработчиков во главе с Феоктистовым предложила проект марсианской экспедиции. Он включал в себя тяжелый основной корабль, пять спускаемых аппаратов сегментально-конической формы, из которых на Марсе собирали экспедиционный поезд на больших дутых колесах. Пять больших самоходных платформ: кабина экипажа, платформа, несущая летательный аппарат, две платформы, несущие основную и запасную ракеты для возвращения троих советских космонавтов на орбиту, и последняя платформа, несущая ядерную силовую установку. Экспедиция должна была год изучать Красную планету. Информация передавалась на основной корабль, а тот ретранслировал бы её на Землю. Советские исследователи планировали использовать электрореактивные двигатели, отличающиеся большой экономичностью, благодаря которым возможно было уменьшить стартовую массу либо увеличить полётную.

Надо сказать, что К. Феоктистов был уникальной личностью, характерной для той великой эпохи. Участник Великой Отечественной войны, войсковой разведчик, он попал в плен, чудом выжил. Мечтал о создании космических кораблей и межпланетных полётах. В 1949 году закончил Московское высшее техническое училище им. Н. Э. Баумана (МВТУ). Работал в научно-исследовательском институте вместе с конструктором в области ракетостроения Михаилом Тихонравовым. С ним же впоследствии работал в «Особом конструкторском бюро № 1» вместе с Сергеем Королёвым. Участник разработки первого искусственного спутника Земли, космических кораблей «Восток», «Союз» и «Прогресс», орбитальных станций «Салют» и «Мир». Летчик-космонавт, в 1964 году совершил космический полет на корабле «Восход», в разработке которого участвовал сам. Стал первым гражданским космонавтом. Герой Советского Союза.

Проект Максимова предполагал создание тяжелого 75-тонного корабля и ракетного блока, предназначенного для разгона экспедиционного аппарата с тремя пилотами на борту. Энергию тяжелого марсианского корабля (ТМК) обеспечивал компактный ядерный реактор. Пищу и кислород для экипажа производила оригинальная оранжерея с водорослью хлореллой. Корабль в полёте вращался вокруг своей оси, обеспечивая космонавтам искусственную силу тяжести. Проект Максимова не предусматривал высадки экипажа на поверхность планеты бога войны.

Советский Союз тогда рвался к Красной планете. Русские должны были стать первыми на Марсе. В июне 1960 года ЦК КПСС и Совмином СССР был назначен день старта — 8 июня 1971 года, с возвращением на Землю 10 июня 1974 года. Понятно, что первые проекты Максимова и Феоктистова были слишком смелыми и грандиозными. Позднее они разработают упрощённые проекты. Группа Максимова разработает проект «Мавр» (полет к Марсу с попутным облетом Венеры), группа Феоктистова – план «Аэлита».

Развитие проекта

Лунная гонка на время отодвинула планы полёта на Марс. Но к ним вернулись. После того как американцы в 1968 году первыми облетели Луну и в 1969 году высадились на ней (либо умело сымитировали высадку), в Москве решили, что нужно вернуться к марсианской экспедиции. В мае 1969 года В. Мишин, возглавивший Центральное конструкторское бюро экспериментального машиностроения (ЦКБЭМ) после смерти Королёва, подписал аванпроект ракетно-космической системы Н-1М. Там рассматривались пути модернизации базового носителя ради существенного расширения его возможностей и проекты создания новых кораблей для полётов к Луне и планетам Солнечной системы.

Удачным признали проект марсианского экспедиционного комплекса (МЭК) Феоктистова. Шестиместный корабль должен был совершить экспедицию к Марсу и обратно за 630 суток. А посадочный модуль с тремя космонавтами пробудет на Красной планете 5 суток. МЭК состоял из межпланетного корабля массой в 60 тонн, посадочного модуля в 50 тонн и возвращаемого на Землю аппарата массой в 8,6 тонны. На корабле использовались бортовой ядерный реактор, электрореактивные и вспомогательные жидкостно-реактивные двигатели. Двухсотметровый МЭК собирались построить в космосе путём стыковки на орбите Земли двух беспилотных блоков массой по 150 тонн, которые выводились в космос носителями Н-1М. Общая длина корабля доходила до 128 метров. Первый блок — марсианский орбитальный комплекс (МОК) и марсианский посадочный комплекс (МПК); второй — ядерная установка и электрореактивные двигатели (ЭРД). После стыковки блоков под действием тяги ЭРД начинался разгон корабля по постепенно раскручивающейся спирали. После выхода корабля из радиационных поясов Земли на МЭК собирались доставить экипаж, используя «лунные» корабли типа 7К-Л1, имевшие средства сближения и стыковки на высокой орбите. Запускать их на траекторию полёта планировалось с помощью ракеты-носителя «Протон» с разгонным блоком «Д».

В это же время, потеряв надежду на успех в лунной гонке, другой знаменитый конструктор, Владимир Челомей, решил стать первым на Марсе. 30 июня 1969 года вышел приказ № 232 министра общего машиностроения С. А. Афанасьева о разработке проекта «Аэлита». По нему началась разработка проекта ракеты-носителя УР-700М и марсианского корабля МК-700. Исследования показали, что использование ракеты УР-700 затянет время сборки, так как потребуется 10 запусков этой ракеты. Значительно более тяжелый вариант УР-700М требовал всего двух пусков.

Отказ от экспедиции на Марс

Однако в это же время в Кремле решили, что эффект воздействия полёта первого человека на Красную планету на мировое общественное мнение окажется слишком мал по сравнению с материальными затратами. По различным оценкам, пилотируемый полёт на Марс обошёлся бы стране в 30-40 млрд. рублей, что почти на порядок превышало стоимость лунной программы Н1-Л3. В 1974 году программа разработки Н-1 была закрыта, а вместе с ней была завершена разработка марсианской экспедиции.

По мнению русского учёного и историка Андрея Фурсова, масштабные космические программы как СССР, так и США, были опасны для мировой элиты. Поэтому их потихоньку свернули, оставив в основном небольшие научные проекты, военный и коммерческий сектор. Прорыв в космосе создавал на планете мощный слой научно-технической элиты и вёл к созданию нового общества созидания, что было угрозой мировой финансовой плутократии и обществу потребления. В СССР же после последовательной ликвидации сталинского проекта номенклатура взяла курс на «стабилизацию» и нормализацию отношений с Западом, отказываясь от развития и рывка к звёздам. Что стало основой для постепенного загнивания и последующей катастрофы советской цивилизации.

В итоге Москва сама отказалась от возможного сценария победы в большой игре. Успех советской марсианской экспедиции нанёс бы США смертельный удар, обеспечив тем самым русским победу в «холодной войне». Россия дала бы человечеству мечту, возможность расти. Но кто-то предпочел жиреть и деградировать… Затраты на освоение космоса себя бы оправдали, и многократно. Средства найти было легко: сэкономить на выпуске танков и самолетов (их было с избытком); урезать аппетиты различных африканских царьков, «строителей социализма», которым Кремль с энтузиазмом помогал, и т. д. Чтобы парировать успех русских на Марсе, США пришлось бы создать обитаемую базу на Луне или совершить пилотируемый полёт к Юпитеру.

Возможность победы новой модели цивилизации и общества

Если бы Советский Союз первым оказался на Марсе, то человечество получило бы возможность выбраться из тупика капитализма, западной деградационно-паразитарной модели общества. Чтобы ответить на вероятный советский успех, Америке пришлось бы колоссально увеличить затраты на космос и науку, на образование и передовые отрасли промышленности. Западной элите пришлось бы отказаться от курса на деградацию культуры, общества и образования, который начался в 60-е годы. Пришлось бы урезать ассигнования на гонку вооружений, на свои базы по всему миру. Развивать сотни и тысячи нужных для космической программы технологий, а не только компьютеры и мобильную связь. Отказаться от диких трат на сферу развлечения (по сути, разложения). Перестраивать свою экономику на плановых, в сущности, социалистических началах, урезать сверхпотребление богачей, отобрать у них большую часть частной прибыли. То есть Западу, чтобы выжить, пришлось бы копировать советскую модель развития.

Новая научно-техническая революция создала бы мощный производственный созидательный класс (элиту). В процессе подготовки экспедиции на Марс и другие планеты появилось бы множество новых технологий. В частности, уже тогда бы родилась новая безуглеродная энергетика — на водородных топливных элементах, компактных ядерных реакторах и солнечных батареях. Возможно, что и на иных физических принципах. Появились бы новые материалы, медикаменты, технологии получения чистой воды и пищи, автономные системы жизнеобеспечения, энергосбережения.

Таким образом, на планете победил бы социализм. В обществе на первом месте были бы не капиталы и деньги, а знания и умения. Верх взяло бы общество, которое строил Сталин: общество служения, созидания и знания. Главным в таком обществе был бы не олигарх-капиталист или бюрократ, а творец-учёный, конструктор, инженер и учитель. Мощный творческий импульс дал бы новую жизнь всей планете, расковал бы созидание, сломал бы старую экономику и систему. Исчезла бы сама основа капитализма — распределение ресурсов и благ в пользу кучки «избранных». Источники энергии были бы неисчерпаемыми и экологически чистыми, производство жизненных благ стало бы крайне дешёвым. Мир капиталистических хищников и мародёров, мир глобализации и рабовладения, гедонизма и вырождения был бы обречен на гибель. А русские с их невероятной способностью к созиданию, творчеству и риску, с их колоссальной созидательной энергией стали бы полными и окончательными победителями!

Однако такие захватывающие перспективы были опасны не только для западной верхушки, но и для дряхлеющей советской номенклатуры. Кремль отказался от броска в будущее, к звёздам, и от победы в «холодной войне» ради «стабильности» и потребительского «золотого века».

Деньги сожгли в строительстве тысяч орудий, танков и самолетов (которые в итоге не спасли СССР) для помощи «дружественным» режимам в Африке и Азии. Космонавтика стала обычной, обывательской, без экспедиций к другим планетам. Москва, отказавшись от своего космического предназначения, дала США возможность победить в 1991 году и продлить существование западного «золотого миллиарда». Запад разграбил Советский Союз и страны социалистического блока, на десятилетие отодвинув свой очередной системный кризис. А человечество оказалось в тупике западной (ставшей глобальной) модели развития.