В материале, посвященном отечественным многоцелевым атомным подводным лодкам типа «Ясень-М», автор пришел к выводу, что эти корабли хороши всем, кроме стоимости. К сожалению, затраты на строительство кораблей проекта 885М чрезмерно велики (в 1,5-2 раза выше, чем на РПКСН типа «Борей») и не позволят оснастить ими флот в количестве, хотя бы минимально достаточном для решения стоящих перед ВМФ РФ задач.
Вести издалека редко бывают верными?
Как известно, сегодня ведутся работы по созданию МАПЛ следующего поколения. Речь идет о уже завершившейся научно-исследовательской работе (НИР) «Хаски», плавно перетекшей в опытно-конструкторские работы (ОКР) под шифром «Лайка». Следует ожидать, что по завершении ОКР будущая МАПЛ в очередной раз сменит свое имя, а строиться будет и вовсе каким-нибудь «Эвкалиптом» или «Рододендроном». Парни, придумывающие наименования типов нашей военной техники, – те еще затейники, надеюсь, хотя бы до «Плакучей ивы» дело не дойдет. Но я в дальнейшем буду называть разрабатываемую МАПЛ «Хаски» — по названию НИР, давшей начало этому проекту.
Так вот, сведения о «Хаски»… Разумеется, находятся под грифом «совершенно секретно». Но кое-что все же просачивается в СМИ через заявления различных ответственных лиц. Конечно, если брать общую тональность СМИ относительно новой МАПЛ, то все просто шикарно: новый корабль, куда менее заметный, нежели «Ясень-М», да еще вооруженный гиперзвуковыми ракетами «Циркон», всех супостатов одной левой через винт…
А вот если беспристрастно проанализировать те крохи информации, которые до нас доходят о «Хаски», то картина складывается даже не то чтобы неоднозначная, а, скорее, очень печальная. Конечно, тут нужно понимать, что вести издалека редко бывают верными: попросту говоря, какая-то информация, переданная СМИ, может быть искажена случайно, а какая-то – даже и сознательно, с целью введения «заклятых друзей» в заблуждение. Как ни крути, но современная МАПЛ – это чрезвычайно сложный и высокотехнологичный объект. В старые времена вершиной человеческой научной и технической мысли назывался линейный корабль, и так оно и было на самом деле. Не то чтобы МАПЛ пришла ему на замену, но все же современный подводный атомоход являет собой столь уникальную квинтэссенцию научно-технического прогресса, что лишь немногие творения человеческого разума способны оспорить его первенство на этом поприще. Вне всякого сомнения, информация о современных и тем более перспективных АПЛ – чрезвычайно лакомый кусочек для любой спецслужбы мира: не воспользоваться самим, так хоть продать по самой сходной цене. Тут интересны любые нюансы, и потому-то нельзя исключать, что какие-то заявления наших ответственных лиц по теме «Хаски» могут оказаться дезинформацией.
Но, разумеется, автору настоящей статьи о таком не докладывают, и все, что он может, – анализировать ту информацию, которая находится в открытом доступе. Вот ею и займемся.
Унификация с РПКСН
Впервые о стремлении к такой унификации сообщил заместитель гендиректора конструкторского бюро «Малахит» Николай Новоселов в конце 2014 г. И это было, скажем так, по меньшей мере странно.
Дело в том, что РПКСН и МАПЛ – это подводные корабли с совершенно разными боевыми задачами. Стрельба межконтинентальными баллистическими ракетами, это не просто сложный, но еще и чрезвычайно специфический процесс, который выдвигает столь же специфические требования к конструкции подводного стратегического ракетоносца. Конечно, можно усмотреть некоторые параллели в стрельбе крылатыми ракетами из вертикальных установок, которыми снабжены, к примеру, те же наши «Ясень-М», или американские «Вирджинии», но все же там есть существенная разница.
Кроме того, остается еще вопрос габаритов. Размеры МБР должны быть вписаны в размеры корпуса подводной лодки-носителя. Можно, конечно, этого и не делать, формируя специфический «горб» над корпусом, как это, например, было реализовано в 667БРДМ «Дельфин». Но РПКСН без «горба» можно сделать менее заметной, почему, собственно, наши новейшие «Бореи-А», в отличие от ракетоносцев серии «Борей», горба и не имеют.
Иными словами, высота корпуса РПКСН должна соответствовать габаритам носимых им МБР, а вот для корпуса МАПЛ такого ограничения не существует. И потому нет никакого смысла делать РПКСН на базе МАПЛ или наоборот. Между РПКСН и МАПЛ, разумеется, возможна унификация, но она будет заключаться в ином – в использовании одних и тех же узлов, агрегатов, приборов и устройств.
Таково мнение автора настоящей статьи, и такой же точки зрения придерживался заместитель гендиректора КБ «Малахит» Н. Новоселов. Когда в 2014 г. корреспондент РИА «Новости» задал ему вопрос об создании единого корпуса для многоцелевой и стратегической АПЛ, он ответил:
Вроде бы все ясно и понятно, но уже следующие слова Н. Новоселова прозвучали крайне настораживающе: «Задача такая стоит, но мы ее понимаем на уровне унификации оборудования, то есть начинка внутри корабля». Затем Н. Новоселов совершенно справедливо отметил, что унификация оборудования, используемого для оснащения «Борей-А» и «Ясень-М» вполне себя оправдала. Значит, все-таки кто-то требовал унифицировать корпус?
Интересные подробности рассказал о «Хаски» в 2015 г. начальник департамента гособоронзаказа ОСК А. Шлемов. С его слов, корабль проектировался в двух вариантах: чисто торпедная лодка-охотник, предназначенная в первую очередь для уничтожения вражеских субмарин, и лодка-носитель крылатых ракет. Причем различие заключалось лишь во «врезке» отсека с ракетным оружием.
Такой вариант выглядит вполне перспективным. Понятно, что когда советские ПКР имели стартовый вес в 7 т, то унифицировать торпедные (ПЛАТ) и ракетные (ПЛАРК) подводные лодки по корпусу было совершенно невозможно. Отсюда и необходимость появления ПЛАРК проекта 949А с «Гранитами» и ПЛАТ проектов 971 и 945.
Но сегодня масса крылатых ракет существенно снижена и не превышает 2,3-3 т. При этом флоту совершенно нет нужды ставить вертикальные пусковые установки (ВПУ) в количестве 32-40 шахт и более на «все, что ходит под водой». Хоть в неядерном, хоть в ядерном конфликте часть многоцелевых АПЛ получит задачи, никак не связанные с залповыми пусками ПКР. Не нужно забывать и о том, что ПЛАТ не является исключительно торпедным кораблем: при необходимости ракеты или ракето-торпеды могут быть применены при помощи торпедных аппаратов. Быть может, есть смысл оставить на ПЛАТ и ВПУ с относительно небольшим количеством шахт для применения ими ракето-торпед. Тут автор, увы, не специалист… Но, во всяком случае, при описанном выше подходе флот сможет сохранить в своем составе специализированные противолодочные и ракетные «противоавианосные» АПЛ, и при этом значительно сэкономит благодаря унификации, оптимизировав как кораблестроительные, так и эксплуатационные расходы.
И вот вроде бы получалось так, что кто-то ставил задачи унификации МАПЛ и РПКСН по корпусу, но здравый смысл возобладал. Однако дальнейшие публикации не давали прямого ответа на этот вопрос. Например, генеральный директор «Малахита» в 2016 г. сказал:
То есть одновременно не может, а по отдельности – все-таки может? Ничего не проясняло и заявление главы ОСК Рахманова: «Это будет лодка, которая будет унифицирована — стратегической и многоцелевой по ряду своих ключевых элементов». Понять из этой фразы степень унификации очевидно невозможно. А вот причины требований унификации вполне очевидны: Рахманов прямо сказал, что максимальная унификация требуется ради получения лучшего ценового предложения от МО РФ.
А затем, в конце 2019 г., наступила полная ясность. Как следует из материалов Совета Федерации, «Хаски» смогут нести как баллистические, так и крылатые ракеты за счет использования различных модулей.
По мнению автора, унификация РПКСН и МАПЛ в таком виде — это ошибка. Попытка компромисса приведет к тому, что корабль получится существенно больше, чем это нужно для МАПЛ, но при этом разработка перспективных межконтинентальных баллистических ракет морского базирования будет втиснуто в «прокрустово ложе» габаритов, в которых МАПЛ еще приемлема. То есть такая «экономия» не пойдет на пользу ни МАПЛ, ни РПКСН.
И опять же унификацию РПКСН с нестратегическим подводным атомоходом можно было принять, если бы речь шла о создании специализированного подводного противоавианосного корабля. То есть если бы, к примеру, создавалась АПЛ, несущая в зависимости от модификации либо 16 межконтинентальных баллистических ракет, либо ВПУ на 70 или более ПКР, как это было реализовано в модернизированном варианте «Антеев» проекта 949АМ. Ну а для выполнения прочих задач можно было бы спроектировать ПЛАТ самого что ни на есть умеренного водоизмещения. Но речь-то идет совершенно о другом: от «Хаски» ожидается в том числе выполнение задач ПЛАТ.
Двойной корпус
Автору неоднократно приходилось слышать от морских офицеров, что однокорпусная конструкция позволяет обеспечить меньший уровень заметности, чем двух- или полуторакорпусная. Известно также, что АПЛ советской, а затем и российской постройки являются именно двух- или полуторакорпусными, а вот американцы строят однокорпусные АПЛ.
Какие преимущества есть у двухкорпусной конструкции перед однокорпусной? Пожалуй, только лучшая плавучесть и живучесть (хотя, может, что есть и что-то еще, автор все же не специалист). Но очевидно, что в боевых условиях важнее иметь меньшую заметность, чем лучшую плавучесть. Что до мирного времени, то американцы доказали: живучесть АПЛ США вполне достаточна для выполнения свойственных им задач. Их атомарины не чураются льдов.
Случаи нештатных ситуаций также имели место быть: например, столкновения с нашими подводными кораблями. При этом АПЛ США получали подчас весьма серьезные повреждения, однако случаев гибели американских подводных атомоходов (после катастроф «Трэшера» и «Скипджека» в 60-х годах прошлого столетия) не было.
Иными словами, американский опыт свидетельствует, что создание вполне надежной, но при этом однокорпусной АПЛ вполне возможно. Следовало бы ожидать, что наши проектировщики переймут этот опыт, но… нет. На вопрос корреспондента о применении однокорпусной конструкции, зам. генерального директора «Малахита» Н. Новоселов ответил:
Можно предполагать, что это связано с требованиями ВМФ. Опять же со слов Н. Новоселова: «..есть технические требования, от которых, как нам представляется, ВМФ отступать не будет. Это, например, процент непотопляемости». Но почему? Получается, что двухкорпусная подводная лодка может быть более надежной, чем однокорпусная в мирное время, но более уязвимой – в военное. И тут напрашиваются грустные размышления. Вот есть действующие требования к плавучести лодки, они весьма высоки и требуют двухкорпусной конструкции. Можно, конечно, отказаться от этих требований, снизить их. А если потом с новым кораблем случится авария, кто будет «крайним»? Инициатор перехода на однокорпусную конструкцию, разумеется! Так что ответственному лицу куда проще и безопаснее махнуть рукой, да и жить по старинке: ну ее к Нептуну, эту незаметность, будем и дальше двухкорпусные корабли строить.
Только вот военные корабли все-таки для войны строятся, а не для мира. Адмирал С.О. Макаров каменным перстом уже 107 лет указует: «Помни войну!»
Да только все не впрок, получается?
Винт или водомет?
Весьма непростой вопрос. Что вообще такое – водомет? Грубо говоря, это винт, засунутый в трубу. Вроде бы просто, но на деле водомет является сложнейшей пропульсивной системой.
С одной стороны, КПД водомета ниже, потому что энергия расходуется на трение потока воды о трубу. С другой стороны, эффективность крыльчатки (винта) водомета выше, чем у обычного винта, поэтому на каких-то режимах водомет может оказаться даже эффективнее. Водомет может обеспечить лучшую маневренность, но, по всей видимости, лишь в том случае, если его «труба» снабжена поворотным соплом. На катере такая конструкция будет не слишком сложной. А на подводной лодке?
Применение водометов на АПЛ – вещь чрезвычайно секретная, точных данных в открытой печати нет. Но если предположить, что некоторые особенности гражданских водометов распространяются и на военные, то получается вот что.
Основным достоинством водомета является меньшая шумность, чем у гребного винта. Возможно, причина в том, что вода в «трубе» водомета находится как бы в идеальном состоянии, открытый винт же работает в условиях морских течений, то есть естественного движения воды. А основными недостатками водомета являются меньший КПД на низких и средних скоростях движения, большая масса (в том числе и потому, что с точки зрения водоизмещения для водомета следует учитывать массу воды внутри него), и большая стоимость.
Можно предположить, что, выбирая водомет, мы пожертвуем маневренностью подводного корабля в пользу его малошумности, а выбирая винт – наоборот. Возможно, с этим и связан тот крайне странный факт, что наши новейшие РПКСН «Борей-А» снабжаются водометом, а вот многоцелевые «Ясени-М» — винтом. Вот только тут все совсем не просто.
Следует предполагать, что именно переход на водометы позволил американцам достичь небывалых до той поры скоростей малошумного хода (до 20 уз). Соответственно, АПЛ с винтом сможет иметь тот же уровень шумности, но при меньшей скорости. А вот дальше все становится совсем интересно.
Движущийся корабль обладает некоторым запасом энергии, определяемой его массой и скоростью. Но любой маневр связан с потерей энергии, которая тратится в том числе на преодоление инерции корабля при изменении его курса и сопротивления воды. Таким образом, при сохранении текущего режима работы энергетической установки, маневрирование вызывает падение скорости корабля. Но, конечно же, командир корабля, начиная маневр, может «утопить педаль в пол», дав полный ход. В этом случае изменение скорости будет зависеть не только от потери энергии на выполнение маневра, но и от дополнительной энергии, которую сообщит кораблю энергетическая установка.
Все это имеет прямую аналогию с истребительной авиацией. Там большая энергия самолета является преимуществом в начале «собачей свалки» — дело в том, что, совершив ряд энергичных маневров, истребитель, имевший меньшую энергию перед началом боя, рискует «провалиться» ниже эволютивной скорости и стать легкой добычей врага, который за счет большего «энергетического запаса» сохранил управляемость.
При этом у гражданских водометов наблюдается одна очень интересная особенность. Они проигрывают обычному винту в КПД на малых и средних ходах, но могут выиграть на больших. И если этот принцип распространяется и на АПЛ, то…
Представим себе противостояние двух АПЛ, идентичных во всем, за исключением того, что одна из них имеет винт, а вторая – водомет. При одинаковом уровне шумов водометная будет иметь большую скорость и, соответственно, больший запас энергии для маневра. Но когда АПЛ обнаружат друг друга, то прятаться станет уже не нужно, и оба корабля смогут дать полный ход. Однако в этом случае АПЛ с водометом получит дополнительное преимущество, так как к большей энергии на начало подводного боя, добавится еще и превосходство в скорости на полном ходу, благодаря преимуществу в КПД водомета в этом режиме.
Иными словами, по крайней мере, теоретически, АПЛ с водометным движителем будет иметь превосходство над аналогичной АПЛ с винтовым движителем не только в скрытности, но и в маневренности.
Так чем же будет оснащаться «Хаски»: винтом или водометом? С учетом всего вышесказанного, а равно и повального «водометирования» АПЛ США, Англии, Франции следовало бы ожидать именно водомет, но…
Как ни странно, на фотографии АПЛ, представленной как «Лайка-ВМФ», мы видим не водомет, а винт. Почему?
Ох, как хочется верить, что умные люди в секретных НИИ просчитали все варианты, придумали супероптимальную форму винта, добившись и превосходства в маневренности и сопоставимой скорости в режиме малошумного хода с «водометными» субмаринами наших «заклятых друзей». И что для лучшей реализации таких возможностей «Хаски» будет оснащен суперэффективными комплексами активной и пассивной защиты, при виде которых любая «Вирджиния» Block 100500 просто разрыдается от зависти и выползет на сушу, так как в океане ей будет ловить решительно нечего. И что Владимир Владимирович на следующем (не помню уж котором по счету) президентском сроке обязательно сменит экономический курс Российской Федерации, так что настанут нам молочные реки с кисельными берегами…
Вот только куда больше верится в то, что на самом деле наши разработчики пошли простым и дешевым, но далеко не лучшим путем. И вместо того чтобы создать адекватный водометный движитель, ограничились «рихтовкой» того, что стоит на «Ясенях-М». Подобный вариант, без сомнения, превосходно вписывается в логику «получения лучшего ценового предложения». А вот вписывается ли он в логику создания перспективной МАПЛ, которая сможет на протяжении долгих десятилетий эффективно защищать морские рубежи Родины, – большой вопрос.
Остается только надеяться, что представленная модель «Лайки-ВМФ» является какой-нибудь очень-очень предварительной, когда корабль проектировался в инициативном порядке и задумывался как модернизация «Ясеня». Или же это экспортный вариант, ориентированный на ВМФ Индии. А может, на настоящую модель «Лайки-ВМФ» кто-то случайно сел перед самым началом выставки, и пришлось срочно менять, достав из загашника модель времен СССР. Или же она совершенно не соответствует реальному прототипу и слеплена по принципу «и так сойдет». Хватило же у кого-то совести вытащить модель советского атомного ТАВКР «Ульяновск» и, прилепив к ней новую надстройку, объявить проектом перспективного авианосца!
В конце концов, как уже говорилось ранее, вполне возможно, что представленное изображение – сознательная дезинформация. В общем, Надежда умирает последней (сказала Вера и застрелила Любовь).
Размер имеет значение
На фото с моделью «Лайки-ВМФ» указано водоизмещение корабля: 11 340 т. Скорее всего, речь идет о подводном водоизмещении, и в этом случае можно говорить о том, что корабль получился несколько меньше и «Ясеня», и даже «Щуки-Б» проекта 971 – их подводное водоизмещение превышает 12 000 т (в ряде СМИ для «Ясеня» указывается даже 13 800 т).
Позволю себе напомнить, что есть надводное и подводное водоизмещение подводных лодок. Надводное представляет собой вес самого корабля, как если бы его взвесили на гигантских весах. Таким образом, если мы хотим, например, сравнить надводный и подводный корабль по водоизмещению, то для ПЛ следует брать именно надводное водоизмещение. А вот подводное водоизмещение равно объему воды, которую вытесняет лодка в подводном положении.
Очень упрощенно: железный корабль не тонет, потому что его удельный вес (отношение массы к объему) меньше, чем у воды. Корабль, имеющий вес 8 000 т и объем 10 000 куб. м, погрузится так, что его 8 000 куб. м будут под водой, а 2 000 куб. м окажутся над водой. Соответственно, для того чтобы погрузиться по самую палубу (нулевая плавучесть), такому кораблю надо будет принять еще 2 000 т воды.
И потому следует понимать, что, сравнивая подводное водоизмещение, мы сравниваем не массу подводных лодок, а их объемы, или, если угодно, массы самих кораблей плюс массы принятой ими воды (это не вполне правильное определение, но для понимания принципа вполне сойдет). Именно поэтому нет никакой необходимости падать в обморок от осознания подводного водоизмещения знаменитых наших ТРПКСН проекта 941 «Акула», составляющего аж 48 000 т (!), поскольку масса самого корабля, то есть его надводное водоизмещение более чем в два раза меньше. Что, конечно, тоже «внушает», но все же уже более-менее в пределах разумного.
Так вот, наш головной «Ясень» заметно превосходил американскую «Вирджинию» Block 5, несущую вертикальную пусковую установку (ВПУ) на 40 «Томагавков». «Американка», согласно данным bmpd, имеет 7 900 т надводного и 10 200 т подводного водоизмещения, а «Ясень» — 8 600 надводного и то ли 12 600, то ли 13 800 подводного. «Ясень-М» получился скромнее по размерам и по водоизмещению, но, вероятно, его надводное водоизмещение все еще превышает 8 000 т., то есть он все равно остается крупнейшей МАПЛ мира. А вот если подводное водоизмещение «Хаски» составляет заявленные 11 340 т, то с учетом ее двухкорпусности и того, что советские/российские АПЛ по запасу плавучести обычно превосходили американские, можно предполагать, что надводное водоизмещение «Лайки-ВМФ» все же ниже, чем у последней модификации «Вирджинии». Но, очевидно, оно все равно выше, чем у «торпедных» вариаций американских АПЛ, а также субмарин Англии и Франции. Если бы речь шла о создании специализированного корабля для «противоавианосных» дивизий, то с этим можно было смириться, но для многоцелевых АПЛ подобные веса чрезмерны. Да и в части подводного водоизмещения «Хаски» продолжает удерживать совершенно ненужное нам мировое первенство, и это тоже не очень здорово.
Остается надеяться на то, что «Хаски» создается как уникальная атомная подводная платформа, на базе которой возможно строительство как РПКСН (с ракетным отсеком под МБР), ПЛАРК (с ракетным отсеком под ПКР и КР) и ПЛАТ (без ракетного отсека). И что на фото представлен многоцелевой ракетный вариант, а торпедный «охотник» будет куда скромнее по массе и объемам. Вот только… Американцы тоже в свое время решили сэкономить, создав для нужд ВВС, ВМС и КМП единый самолет. Получившийся F-35, мягко выражаясь, весьма затруднительно отнести к успехам американского авиапрома. Не идем ли мы тем же путем, проектируя один корабль едва ли не под все задачи подводного флота? Не расслабились ли мы, проектируя корабли для службы в мирное время, в рассуждении «а на войне матросики что-нибудь придумают»?
Очень хочется верить, что нет. Но… глядя на странные танцы с корветами 20385 и 20386 (купи корвет по цене фрегата, но не думай, что второй тебе дадут бесплатно!), на бестолковые патрульники проекта 22160, строящиеся в отсутствие у флота современных МПК, на состояние минно-тральных сил, на вложения в палубные ударные вертолеты в то время, как у флота нет современных самолетов ПЛО и прочая и прочая, начинаешь всерьез опасаться, что страна, профинансировав НИР «Хаски», ОКР «Лайка» и прочие работы по созданию новейшей МАПЛ получит на выходе «не мышонка, не лягушку, а неведому зверушку».
«Автор! — может сказать возмущенный читатель. — Ну хоть что-то позитивное в новостях про «Хаски» ты мог найти? Не бывает же так, что вот прям совсем все плохо!»
Есть позитивные новости, как не быть. Настолько позитивные… что лучше бы их, честно говоря, и не было.
«Хаски» и сетецентрика
На выставке «ДефЭкспо-2014» генеральный директор СПМБМ «Малахит» В. Дорофеев сказал:
Казалось бы, вот уж куда как радостная новость, и это во многом так и есть. На сегодня АПЛ в подводном положении буквально отрезана от мира: связь с другими боевыми кораблями, самолетами и т.д. крайне осложнена. А потому создание технологий, сохраняющих преимущество в скрытности, но при этом интегрирующих АПЛ в сетецентрические системы управления, – дело архиважное и архинужное. Вот только… Как интегрировать-то собираются?
По словам В. Дорофеева, путем широкого применения робототехнических средств с борта подводной лодки. Начальник сектора робототехники Петербургского морского бюро машиностроения «Малахит» О. Власов конкретизировал, что робототехника на подлодке сможет работать как в воздухе, так и в воде.
Вроде бы просто здорово, не так ли? Но есть нюанс. В. Дорофеев в интервью прямо уточнил: «Есть серьезнейшие научные исследования по проблемам, которые не решены: связь под водой, быстродействие и информационность каналов». То есть исследования-то есть, но проблемы так и не решены. А это значит, что подобная робототехника должна быть либо связана с АПЛ кабелем (особенно летающая, ага), либо уметь вполне себе самостоятельно собирать информацию, а потом возвращаться на борт носителя. Так вот, насколько понимает автор, процедуры запуска и приемки такой робототехники на борт АПЛ сами по себе станут очень серьезным демаскирующим фактором. Ведь корабль должен будет выйти в заранее намеченный район, занять определенную глубину, которая может оказаться неоптимальной с точки зрения скрытности и т.д. и т.п. А кто мешает нашим «заклятым друзьям» отследить посадку на воду того же разведывательного БПЛА, выпущенного с борта АПЛ, и по ней определить район нахождения корабля?
Все это, разумеется, вовсе не означает, что такой робототехникой не нужно заниматься. Нужно, и со временем это принесет результат. Но…
На сегодня в ВМФ РФ не решены ключевые проблемы с торпедным и противоторпедным вооружением подводных лодок. Интересующимся этой темой я настоятельно рекомендую ознакомиться с материалами М. Климова, часть которых, кстати, опубликована на «ВО». Да, безусловно, кто-то воспринимает этого автора «алармистом», готовым кричать «все пропало» по любому поводу. Но лично мне так и не удалось найти хоть сколько-то обоснованные возражения, опровергающие то, что пишет М. Климов о глубочайшем кризисе отечественного флота в части торпедного вооружения и средств противоторпедной защиты даже самых современных наших боевых кораблей.
Если коротко, то на сегодня совершенно не наработана практика стрельбы телеуправляемыми торпедами на большие расстояния, залповые стрельбы, подледные стрельбы, и есть обоснованные сомнения в том, что имеющаяся матчасть позволит нашим подводникам все это сделать удовлетворительно. В то время как для американских и европейских подводников подобные вещи – рутина боевой подготовки. Соответственно, М. Климов совершенно справедливо отмечает: в случае начала военных действий наши подводники будут вынуждены сражаться с пистолетом против снайперской винтовки. А что до нашего противоторпедного вооружения, то оно создается по ТЗ, актуальном в 80-х, ну, может, в 90-х годах прошлого века и почти бесполезно против новейших иностранных торпед.
В этих условиях нам следовало бы, во-первых, осознать имеющиеся проблемы, а, во-вторых, принять самые решительные меры по их искоренению. Тем более что все это вполне в наших силах. Но не получится ли так, что вместо этого мы перенаправим денежные потоки и вбухаем их в «сетецентрическую робототехнику»? И не получится ли, что по итогам всех упомянутых выше работ, НИР и ОКР мы получим МАПЛ неоптимального проекта, вооруженную «пистолетом против снайперской винтовки», не имеющую сколько-то вменяемой противоторпедной защиты, но зато оснащенную «суперроботами», которых в боевой обстановке никто не рискнет применять, чтобы не демаскировать корабль?
«А как же гиперзвуковые «Цирконы»?» — спросит уважаемый читатель. Увы, но если пессимизм автора настоящей статьи имеет под собой основания, то реальные возможности «Хаски» не позволят нашим подводникам сколько-то эффективно использовать это оружие.
Самое безрассудное и злое животное нашей страны