- "Без меня под забором сдохнешь, шлюха!" — вслед Насте полетел её нехитрый скарб: пара пакетов с вещами, тубус с рисунками и обрывки фотографии...
Той самой фотографии, на которой они с Тимкой ещё были счастливы. Ещё были.
Настя вот так, шутливо называла Димку Тимкой, нравилось ей.
А он снисходительно терпел, ероша короткий ёжик её недавно отросших волос, походя целуя перед уходом на работу: "Всё, давай, на связи. Поесть купи чёнить, буду поздно!"
Настя была обязана Тимке жизнью, нет, наверное, не так — жизнью она была всё же обязана врачам, вовремя поставившим диагноз, грубовато поддерживающим её в палате во время бесконечных "химий", приносившим книги и сладости — мама Насти умерла три года назад, и девушка осталась совершенно одна.
И, казалось, Настя адаптировалась, привыкла к новой жизни, привыкла быть одна, устроилась на работу художником-графиком, вновь смогла искренне смеяться.
А потом - сначала увеличились лимфоузлы, затем начались головные боли и судороги. Диагноз прозвучал приговором, лимфома третьей стадии, шансы на выживание — процентов тридцать, можем поддержать состояние и даже добиться ремиссии на какое-то время, но для более длительной необходимы новейшие препараты и экспериментальные методики.
На них у Насти денег не было, сумма даже в первом приближении выглядела просто космической,и, отчаявшись, девушка опубликовала пост в соцсетях. Первым, кто ей ответил, был именно Тимка. Он никогда не признавался, откуда у него деньги, но смог полностью оплатить пересадку костного мозга, все химиотерапии и реабилитацию.
Едва выписавшись, Настя переехала к Тимке — он уговорил ей продать оставшуюся после смерти мамы "однушку" и переехать к нему — мол, всё в семейный бизнес пойдёт.
И вот, сейчас Настя оказалась на краю бездны и, подхватив пакеты, шла неизвестно, куда, утопая в плавающих в лужах осенних листьях и не разбирая дороги.
Из оцепенения её вывел тоненький писк у бетонного забора воинской части.
-"Вот рядом с этим забором мне, наверное, и судьба сдохнуть!" -как-то вяло подумала Настя, но на звук обернулась.
Прямо перед ней сидел персиково-рыжий котёнок, со слипшимися от грязи колтунами шерсти и гноящимися глазами.
"И-и-и-и-ииии!" - на одной ноте пищал кроха.
- "Значит, либо сдохнем вместе, либо прорвёмся оба!" - Настя вытерла непонятно откуда взявшиеся слёзы и отправилась в ближайшую ветклинику.
Котёнку оказалось пять недель от роду. Больше хороших новостей Настя не услышала - глисты, подозрение на коронавирус.
—Простите, а можно котёнка у Вас оставить? - поинтересовалась Настя, вдруг поняв, что нести приобретение ей теперь некуда - В клинике, на время? Я восстановлюсь на работе, заберу после аванса! Честно!"
Окинув Настю взглядом, молодой ветврач улыбнулся одними глазами:
- А не хотите поработать при клинике с проживанием? Нам нужен ассистент для работы в стационаре, работа административная плюс прибирать в вольерах будете. А питомца Вашего (Вашего ведь?) мы поставим на лапы! Вы его, кстати, назвали уже?"
Настя взглянула на вымытого и переливающегося всеми оттенками солнечно-песочного котёнка и выпалила:
— Да, я согласна! Только Коржика спасите!
Спустя два года уже не Коржик, а самый настоящий вальяжный Корж-Коржище ревностно нянчил маленького Аркадия Сергеевича Крутицкого.
Лишь однажды прошлое дало знать о себе — в сводках информагентств Настя увидела некогда родное лицо: "Дмитрий А. был арестован за незаконное хранение и распространение наркотиков.."
Но к ней, новой Насте и, тем паче, к Коржику, это уже не имело никакого отношения
