Самое дорогое, что у Маши было на свете, эти наручные часики - позолоченные, маленькие, элегантные.
Все подруги ей завидовали. Правда, завидовали, больше, тому, часики эти ей подарил парень. Теперь уже - бывший парень.
Но всё равно, Маша часы обожала, и всякий раз, когда кто-то из молодых людей хотел с ней познакомиться, она - автоматически - смотрела на эти часы. И молодые люди, почему-то, тоже сразу куда-то исчезали.
В тот день они с кампанией отправились на природу. Остановились на берегу реки, развели костёр, стали готовиться к пикнику. Маша пошла с котелком за водой. Сначала она полюбовалась своим отражением в реке, потом зачерпнула полный котелок воды, и, в этот самый момент браслет на часах вдруг лопнул, и часики плавно скользнули в воду.
Мурашки поползли по телу Маши, а на голове зашевелились волосы.
- А-а-а! – взвизгнула она и прямо в одежде кинулась за ними в воду.
Но, увы, дна она достать не смогла. Вынырнула, и занырнула ещё раз…
А на берегу уже толпилась её друзья.
Мишка, паренёк, который, сегодня случайно оказался в их компании, протянул руку, и Маша, мокрая до нитки, оказалась снова на берегу.
- Ты чего в одежде купаешься? - спросил Мишка. - С ума сошла?
- Часы утонули… - сдерживая слёзы, ответила Маша. – Ты не представляешь, что это за часы… Это такая память...
Молодёжь тут же стала обсуждать, какие были классные часы, и как их жаль. Только Мишка молча разделся и нырнул в воду.
Искал он часы долго и настойчиво. Сначала все следили за его тщетными стараниями, потом друзьям надоело, и они пошли к костру петь песни под гитару. Только Маша наблюдала за Мишкиными мучениями, и с каждым его заныриванием ей самой становилось всё холоднее и холоднее.
- Миш, хватит… - сказала, наконец, она и сама протянула ему руку. – Да, ну, их… Может и хорошо, что они утонули… Давно уж надо было...
Мишка, дрожа от холода, запрыгал по берегу на одной ноге, пытаясь вытрясти воду из ушей. Маша скорее побежала к своему рюкзаку, достала оттуда купальное полотенце, вернулась к Мишке.
- Возьми, оботрись. А то, заболеешь…
Он, улыбнулся, кивнул, и Маше вдруг стало так хорошо на сердце.
В тот вечер они не отходили друг от друга…
