Представьте ситуацию: вы приходите домой, а вас радостным лаем встречает золотистый ретривер. Достаёте из рюкзака специальный аппарат с большим дисплеем, включаете его, и на экране высвечивается перевод с собачьего: «Хозяин, ЧП! Утром! Приходил! Почтальон! Выгнал его! Хозяин! Я молодец? Гав!» Вы удовлетворённо треплете пёселя по загривку, и он понимает — молодец. Фантастика? Прямо сейчас — да. Но учёные годами бьются, пытаясь разобраться в языке животных. И кое-что у них получается.
Говорящие обезьяны
Недавно на 47-м году жизни умерла горилла Коко — считается, будто она понимала английский. Этому её научила биолог Франсин Паттерсон, разработавшая способ взаимодействия с приматами на основе амслена, наиболее распространённого жестового языка для глухих в США и Канаде. Коко узнавала отражение в зеркале, играла в куклы, отличала людей по фотографиям и даже воспитывала котят. Она могла шутить и обзываться: «ты грязный плохой туалет!» Паттерсон утверждает, что горилла понимала около 2000 жестов. Причём среди них были не только обозначения предметов и действий, но и абстрактные понятия: любовь, боль, смерть. Например, когда Коко узнала, что скончался её друг Робин Уильямс, она грустиласо всеми поклонниками актёра.
Но действительно ли горилла понимала, что говорит? Вкладывала смысл в сказанное? По-настоящему ли скорбела по Уильямсу или её просто научили правильно реагировать на слово «смерть»? Учёные склонны считать, что Коко вела себя неосознанно.
В начале XX века жил конь по кличке Умный Ганс. Он якобы умел решать арифметические задачки, отстукивая правильные ответы копытом. Немецкие психологи заинтересовались «математиком» и провели эксперимент. Выяснилось, что Ганс ошибался, если не видел человека, задающего вопросы, или если его хозяин сам не знал решения.
Учёные поняли: конь не владел арифметикой, зато считывал мимику и поведение собеседников. Ганс стучал копытом, его хозяин считал удары, и, когда конь приближался к верному ответу, мужчина напрягался. «Математик» это замечал и останавливался, тем самым давая верный ответ. Этот случай лёг в основу «эффекта умного Ганса» — экспериментатор оказывает влияние на испытуемого.
Скепсис относительно «разумных» животных появился ещё в восьмидесятые: психолог Герберт Террас опубликовал резкую критику исследований языка обезьян. Он утверждал, что жесты Коко были не спонтанными, а вызванными зоологами, — тот самый эффект умного Ганса. Паттерсон отказалась участвовать в дискуссии, заявив, что «лучше побеседует с гориллами».
Сам Террас тоже пытался научить разговаривать приматов. Воспитанная им шимпанзе Ним Чимпски прожила в американских семьях больше 20 лет, где научилась распознавать 150 жестов, мыть посуду и курить запрещённые вещества. Немало, но учёный хотел сделать полноценного члена общества — этого не вышло. В итоге Террас пришёл к выводу: феномена говорящих обезьян не существует. Во всяком случае, в том виде, который ему приписывают.
Да, приматы действительно контактируют с нами, но вкладывают ли они тот же смысл, что и люди? Мы, например, спонтанно ввязываемся в коммуникацию: взрослые перекидываются парой слов с продавцом в магазине, малыши на улице радостно показывают на собаку, а наши читатели пишут комментарии к статьям. У обезьян же всё иначе: болтать они не любят. Самца бонобо Канзи, который умеет общаться через клавиатуру с лексиграммами, называют «обезьяньим гением» с интеллектом двухлетних детей. Но, как отметила психолог Сьюзан Голдин-Мидоу, только 4% слов Канзи можно отнести к комментариям. Остальная его «речь» — требования еды или игрушек.
Скептически настроены и другие специалисты. Роберт Сапольски, профессор биологии Стэнфордского университета, утверждает, что «опекун» гориллы Коко просто выдрессировала её, научив «правильно» реагировать на некоторые слова и действия. А потом выпустила несколько трогательных фильмов, не предоставив никаких научных данных.
У дельфинов свой язык
Стремясь обойти столь критические замечания, учёные разрабатывают искусственные языки, не имеющие отношения ни к человеческим, ни животным. Так можно изучать визуальные и слуховые сигналы без дрессировки. Один из ярких примеров такого подхода — лаборатория доктора Дайаны Рейсс, ведущего мирового эксперта по изучению дельфинов. Рейсс занималась так называемым вокальным обучением китообразных и провела интересный эксперимент.
В бассейне установили клавиатуру, подсоединённую к компьютеру. Когда дельфины нажимали кнопку, раздавался звук, после чего питомцы получали игрушку или рыбу. Все звуки отличались от тех, что обычно издают дельфины, но животные могли бы его повторить.
Китообразные — существа любопытные, поэтому радостно принялись жать на кнопки. В итоге они научились самостоятельно издавать генерируемые компьютером сигналы. А на втором году эксперимента учёные обнаружили неожиданную находку: дельфины объединили звуки, обозначающие «мяч» и «кольцо» — получился «мяч в кольце». Обитатели бассейна издавали его только в том случае, когда резвились с этими двумя предметами одновременно. Причём они сами придумали это обозначение, а не сложили из «мяча» и «кольца» — потому что, когда волны шли из компьютера, между ними была пауза. Получается, Рейсс и Маккоуэн научили питомцев использовать своего рода язык. Подобные изыскания, к слову, вдохновили создателей легендарной игры Ecco the Dolphin.
Грызуны — на очереди
Исследований, посвящённых общению животных между собой — ещё меньше. Несколько работ опубликовал Кон Слободчиков, профессор биологии Университета Северной Аризоны. Он предположил, что луговые собачки (грызуны из семейства беличьих), живущие на территории США, могут издавать сигналы тревоги — предупреждать собратьев о различных угрозах. В серии экспериментов с колониями грызунов Слободчиков выяснил, что животные передают разные сообщения о приближающихся ястребах, койотах и людях. Сигналы также отчётливо передают план действия: бежать в нору, стоять на месте, наблюдать за хищником. Основатель Института языка животных уверен: луговыми собачками движет не только инстинкт, и они гораздо умнее, чем кажутся.
«Животные — не бесчувственные создания, и мы можем наладить с ними конструктивные отношения», — считает эксперт. Анализ сонограмм сообщений, которые передавали друг другу грызуны, показал — они содержат множество информации об отдельных угрозах, включая цвет, скорость, направление и форму. Каждый сигнал состоит из нескольких единиц звука, их Слободчиков сравнивает с существительными, прилагательными и глаголами. То есть это не просто крик «койот!» или «ястреб!». Луговые собачки способны отличить людей, одетых в жёлтые и синие рубашки и «произнести» что-то вроде «К нам быстро идёт человек в жёлтом, все прячемся!»
Недавно Слободчиков основал компанию Zoolingua, которая работает над технологиями, способными расшифровывать лай, мимику и поведение собаки. Деятельность Слободчикова подразумевает масштабные исследования и анализ поведения тысяч барбосов. Учёный озабочен тем, что из-за непонимания усыпляют много здоровых псов. Для этого он создаёт в том числе и специальный гаджет, который поможет понять, когда собака напугана, расстроена или к ней лучше не подходить. Готовых «образцов» у Слободчикова нет, несмотря на убеждённость футуролога Уильяма Хайэма, что такие приспособления появятся в течение десяти лет. Этот прогноз Хайэм написал в докладе для Amazon, который профинансировал исследование «перспективных потребительских трендов ближайшего будущего». Одним из трендов как раз стали коммуникаторы между животными и людьми.
Как это будет выглядеть? Если вы рисуете в воображении смартфон с лапой на логотипе, то оставьте — за дело возьмётся машинное обучение. Это будет ошейник с встроенным искусственным интеллектом, который сможет интерпретировать рычание и гавканье — именно на такой гаджет и собирает деньги Кон Слободчиков.
Машинное обучение — отдельный тренд в налаживании коммуникации между человеком и животным. Подобным образом изучают братьев меньших и в Венгрии: в 1994 году в Будапеште стартовал проект Family Dog, основанный профессором Адамом Миклоши. В течение последних двух десятилетий учёные обнаружили, что домашние собаки издают как минимум три разных вида рычания. Один — когда есть угроза от незнакомца, второй — когда трогают их пищу, третий — в игровых ситуациях. А видов лая вообще шесть, и сейчас учёные принялись за алгоритмы машинного обучения, чтобы отличать один лай от другого.
Так когда мы сможем понимать наших четвероногих питомцев? Работы ведутся, но это будет нескоро — даже прогноз в десять лет кажется чрезмерно оптимистичным. И, конечно, едва ли это будет прямой перевод, как с английского на русский — скорее мы научимся понимать настроение и желание животных. Но и это немало. Если бродячая собака сможет донести, что она хорошая и не хочет никого обижать, ей это спасёт жизнь, а вам — даст нового друга.
Правда и мифы о традициях норвежцев