Эти слегка шокирующие диптихи предлагают нам взглянуть на две грани одних и тех же людей: легкодоступный публичный образ и уязвимый сексуальный образ. В украденных моментах интимности, где герои демонстрируют почти ощутимую уверенность в себе, разрыв между тем, что считается нормальным и ненормальным, сокращается до той белой полоски, которая отделяет дневные и ночные фото. Автор фотопроекта как будто просит зрителя оставить предубеждения ради лучшего понимания разнообразных эротических предпочтений людей.
«В 2008 году я переехал из Рочестера, штат Нью-Йорк, в Атланту в Джорджии. Помню, как очень переживал по поводу того, как буду адаптироваться на религиозно, социально и расово консервативном американском Юге, приехав из очень либерального Севера. Вскоре я прочел статью в местной еженедельной газете о женщине-профессионале за 30 лет, которая посещает свингерские клубы со своим супругом. Там была ее фотография, и я удивился, насколько обычной она выглядела», — рассказывает фотограф.
«Что?! Свингерские клубы в Атланте? Я был шокирован. Я понятия не имел, что такие места могут существовать на Юге. Я начал изучать вопрос и обнаружил, что в городе таких было несколько. Затем я узнал, что в некоторых есть “подземелья”, где посетители могут быть у всех на виду привязаны или прикованы и отхлестаны ради их собственного удовольствия и удовольствия наблюдателей. Я снова был в шоке. Поскольку большую часть своей карьеры я снимал маргинальные общественные группы, я очень скоро задумался о том, чтобы поснимать мужчин и женщин, которые ходят в эти клубы».
«Я связался с владелицей и управляющей крупнейшего подвального клуба в Атланте, и она пригласила меня встретиться в ее клубе. Я показал некоторые свои прошлые работы, и она разрешила мне прийти в рабочие часы клуба, пообещав познакомить с некоторыми постоянными клиентами. Я познакомился с профессиональной доминатрикс по имени Диа, и она открыто восприняла мои идеи. После нашей портретной фотосессии она стала знакомить меня с другими участниками этой субкультуры — так все и началось».
«Такой уровень откровенности определенно не для всех. Некоторые были готовы сниматься при условии, что я им разрешу быть в маске, и я отказывался. И тогда, и сейчас мне кажется, что контакт с камерой критически важен в моем деле. Эти мужчины и женщины противопоставляют себя зрителю и как будто говорят: “Я ощущаю себя абсолютно комфортно в своем теле, в жизни и с тем, что я выбираю. И вы должны ощущать себя так же”».
«Я не думаю, что кто-то более аутентичен, чем остальные, но они мне не кажутся полностью интегрированными как одна сложная личность. Некоторые проходят через очевидную трансформацию, когда надевают определенного типа одежду, начинают вести себя определенным образом или участвовать в том, что называют “сценой”. Перемена в них заметна почти физически. А другие как будто совсем не меняются».
«В случае с фотосессией фурри, когда она надела костюм волка, в ней произошли заметные кардинальные изменения. Она стала более уверенной в себе и даже двигалась по-другому. Кстати, важно отметить, что эти фотографии — об идентичности, а не только лишь о БДСМ. Там есть фурри, трансвеститы и дрэг-квин, и эти люди совсем не интересуются БДСМ».
«Мне кажется, люди на этих фотографиях почти все почувствовали какую-то долю освобождения, когда поучаствовали в “Дне и ночи”. Многие из них сравнивают это с признанием в гомосексуальности и очень рады, что открылись. Им кажется, что они не в большей степени выбирают свое сексуальное поведение, чем гомосексуалисты, и что им не нужно скрываться».
«Я думаю, толерантность к тем, кто отличается от нас, — это поведение, которого не хватает в этом мире. Я надеюсь, что, увидев похожих на нас людей и их же за занятиями, которые не вписываются в наш личный опыт, мы, возможно, осознаем, что мир вмещает гораздо больше, чем принято считать. И может быть, мы будем меньше судить других».
источник
Если вам понравился пост, пожалуйста, поделитесь ими со своими друзьями! :)
5 самых изощрённых преступлений, которые задумали и осуществили дети