Когда запасы нефти и газа на суше закончатся, море станет перспективным запасным вариантом добычи «черного золота» для России.
Практика морской добычи нефти не нова, главным толчком к развитию этого сегмента нефтедобычи послужило введенное в 70-е годы странами ОПЕК в период арабо-израильского конфликта нефтяное эмбарго.
Так как Россия владеет самым крупным шельфом, где «таится» большое количество ресурсов, развитие их добычи крайне перспективны для российской нефтегазовой отрасли. Но данная работа сопряжена с определенными рисками.
Этим летом компания «Севморнефтегеофизика» (СМНГ), входящая в холдинг «Росгеология» , выкупила сейсморазведочное судно «Western Neptune», построенное в конце 90-х, у французской «WesternGeco» и практически сразу оно приступило к работе в Баренцевом море. «Нептун» стал первым российским кораблем такого типа, ранее суда брали в аренду.
Работа в нефтедобывающей отрасли опасная и сложная. Научно-исследовательское судно «Нептун» постоянно нуждается в регулярных визитах кораблей снабжения. Судно-бункеровщик «Marianne-G» берет на борт 500 с лишним тонн дизельного топлива (этого хватит «Нептуну» недели на две), разные другие съестные и несъедобные припасы, и направляется к российскому кораблю.
«Нептун» не может остановиться ни на минуту, — говорит капитан судна. — В этом случае косы либо потонут, либо по инерции начнут обходить корабль с борта. И то и другое приведет к их переплетению и в конечном итоге утрате ценнейшего оборудования. Именно поэтому наше судно оснащено двумя главными дизелями: вероятность отказа сразу двух силовых установок все-таки невелика. «Нептун» даже не может себе позволить совершать резкие маневры. Впереди идет небольшое судно-разведчик Seven Waves, экипаж которого наблюдает, нет ли по курсу каких-нибудь препятствий: судов, брошенных рыболовных снастей, льдин. Если морякам с разведчика не удастся убрать препятствие, то они заранее сообщат на «Нептун» о проблеме, и мы сможем максимально плавно сменить курс. Если же возникнет риск остановки, судно Seven Waves способно взять нас на буксир, пока мы на борту устраняем неполадки с двигателями».
Начав работу в конце августа уже в середине октября корабль должен аккуратно поднять все оборудование (работа не на один день) и отправиться в Мурманск. Там он обретет свою родную гавань.
«Дальше работать здесь нет смысла, — говорит начальник геофизической партии «Нептуна» Вячеслав Исаков. — Поздней осенью погода резко портится, начинаются шторма. Гул шторма перекрывает и искажает акустические сигналы, идущие из глубины, так что качество полученных данных резко падает. Кроме того, косы начинают двигаться хаотично и теряют управление. Управляем мы ими с помощью установленных через каждые 400 м косы гидродинамических плоскостей, своего рода «крылышек», создающих в набегающем потоке воды подъемную силу, но в хороший шторм они малоэффективны. Поэтому мы сможем вернуться к работам на этом участке не раньше будущего года, если, конечно, возникнет такая необходимость».
Как работает судно?
За кормой «Нептуна», двигающегося непрерывно и с постоянной скоростью, тянутся, уходя в воду, шесть шлангов длиной по 600 м каждый. По шлангам на пневмоисточники под высоким давлением подается воздух. Через определенный промежуток времени «пушки» выстреливают сжатым воздухом и создают звуковую волну, которая, пронизывая воду, уходит в толщу дна. На своем пути волна встречает границы между геологическими слоями разных плотностей. Наткнувшись на границу, она частично от нее отражается, а частично проникает дальше, при этом преломляясь. Затем она встречает новую границу, и все повторяется.
Отражения волны от разных слоев попадают на чувствительные гидрофоны, закрепленные на так называемых сейсмокосах. Косы — наполненные гелем погружаемые в воду зонды — буксируются на глубине 8 м за кораблем, только длина их не 600, а 6000 м. Сейчас у «Нептуна» таких кос 12 (хотя он рассчитан на 16). Поскольку эхо с разных глубин приходит не одновременно, гидрофоны одной косы, продвигаясь над определенной точкой дна, фиксируют один за другим сигналы, поступающие от более глубоких горизонтов.
Чем длиннее коса, тем дальше можно проникнуть в недра Земли. А если коса не одна, а несколько, сканирование происходит не в одной вертикальной плоскости, а захватывает целый участок дна, формируя трехмерный куб данных. Данные от гидрофонов поступают в лабораторию «Нептуна». В ней три отдела. Операторы сейсмостанции контролируют работоспособность самой сейсмостанции, контроллера пневмоисточников, глубину буксировки кос, уровень внешних шумов, состояние гидрофонов и запись геофизических данных на магнитные ленты. Навигационный отдел следит в реальном времени за положением кос в плане, соблюдением интервала стрельбы и равномерностью покрытия изучаемой площади.
Отдел обработки проверяет качество собранных данных, проводит предварительную обработку материалов и готовит их для передачи заказчику.
Основная же аналитическая работа над собранным материалом будет произведена на берегу. Главная задача всей этой деятельности — поиск в недрах перспективных ловушек нефти и газа.
В России добыча нефти на море ведётся в рамках шести проектов, расположенных в четырех морях. Запасы наших ресурсов распределены следующим образом: Баренцево море — 49%, Карское — 35%, Охотское — 15%. И лишь менее 1% находится в Балтийском море и на нашем участке Каспия.
По прогнозам Аналитического центра при Правительстве Российской Федерации, объёмы морской добычи нефти в России могут вырасти на 29 % в течение 2017–2021 годов, с 19,4 миллиона тонн, зафиксированных по итогам 2016 года, до 25 миллионов.
Основным центром морской нефтедобычи является шельф о. Сахалин, но производство налаживается и в других районах. Новыми драйверами роста стали проекты в Каспийском и Печорском морях, и в ближайшие пять лет они могут обеспечить прирост производства нефти в объёме до 7–10 млн тонн в год, что составляет половину нынешней добычи на шельфе.
http://zimmmes.com/2018/01/%D0%BA%D0%B0%D0%BA-%D0%BD%D0%B5%D...
