В прошлом материале мы рассказали о мистических подтекстах популярных сказок. Сегодня разберемся, почему царевны не спешили замуж, на ком женились царевичи, и заодно отыщем корни бытовых и свадебных обычаев. Обо всем этом рассказывает PR-специалист и любительница сказок Анна Мирочник.
Константин Егорович Маковский, «Боярский свадебный пир»
Почему на свадьбе невеста рыдает, а все расходы оплачивает жених
Нет ничего лишнего или случайного, что хранилось бы в людском подсознании столетиями. У всего, что мы, пусть и неосознанно, воспроизводим из поколения в поколение, есть мотивная структура. Проще всего ее отследить в сказках и бытовых традициях: во время посева-сбора урожая, родов, похорон и свадеб. О последнем мы поговорим сегодня.
Взять, например, обычай большую часть свадебных расходов перекладывать на семью жениха и дополнительно раскошеливать их на торжестве. Корни нужно искать в древности, когда от свадьбы больше выигрывал мужчина. Вместе с женой он получал рабочие руки в хозяйство, продолжение рода и… еще кое-что, о чем я расскажу ниже. Все это наносило ущерб семье жены и, кстати, самой девушке, поэтому оплата свадьбы — меньшее, что мог сделать будущий муж. Обычай давать приданое появился, кстати, гораздо-гораздо позже.
Иван Андреевич Львов, «Деревенская свадьба. Выкуп дороги»
Что же получала девушка? Ничего и даже меньше: в новом доме она оказывалась в наименее уважаемой позиции и крайне зависимом положении, покидала родительский дом и лишала кровную семью ресурса, ведь ее рабочие руки теперь переходили к мужу.
Интересна и еще одна деталь, которая зафиксирована в сказках: невесту и жениха не искали по соседству. Замечали, что речь всегда идет о заморских странах или даже о том свете? Почему так, неужели не хватало красных девиц или добрых молодцев по соседству? Хватало.
Но ролевая модель искать себе спутника подальше от родных мест, закрепившаяся в сказках, была не причудой, а необходимой предосторожностью. Ведь раньше по соседству жили родственники разной степени близости. Фактически одна кровь. А мы знаем, чем чревато деторождение в таких парах. Это понимали наши предки. От греха подальше они вводили табу, отголоски которого до сих пор остались в сказках или пословицах вроде: «Не вздыхай глубоко, не отдадим далеко: хоть за курицу, да на свою улицу, хоть за помело, да в свое село, хоть за Лыску, да близко, хоть за петушка, да за милого дружка».
Поэтому, прощаясь с девичеством, невеста расставалась не только со свободой, но и со всем, что было для нее важно: покидать родные места приходилось навсегда. И вот как тут не рыдать накануне свадьбы? Обычай давал возможность отгоревать, принять неизбежное и попрощаться с близкими людьми, которых, вероятно, невеста больше не увидит. Позже, когда браки между жителями одной деревни перестали считаться табу, традиция оплакивать невесту сохранилась, однако акцент плача сместился на нелегкую судьбу, которая была обеспечена в новом доме.
Покойник под порогом
Несправедливо говорить, что после свадьбы тяжело приходилось только девушке. Для родни мужа появление в доме нового человека сопровождалось целым комплексом проблем. В семью входил новый человек, который мог представлять угрозу. И поскольку в древности было принято считать, что дом и его жителей охраняют духи предков, для всех членов семьи мужа вставал вопрос, как защитить невесту от мести родственников-мертвецов.
Андрей Петрович Рябушкин, «Ожидание новобрачных от венца в Новгородской губернии»
Первой преградой был порог. Помните обычай переносить через него молодую жену? Сейчас это дань традиции, а раньше было попыткой уберечь невесту. Ведь именно порог был рубежом, за которым дом окружала нечисть. Ее удерживал дух похороненного под порогом родственника (или родственников). Прошли тысячи лет, но мы до сих пор не передаем ничего над порогом (как и над гробом покойного) и не садимся на него (как не садятся на могилу) — настолько глубоко в генетической памяти сидит эта информация.
Кстати, хоронили родню не только под порогом. Довольно долго мертвецов закапывали еще и под печь. Отсюда целый ряд суеверий и примет («Загудело в печной трубе — душа покойника мучается»). На печи рождались и умирали, а во время застолий в нее шептали имена умерших, чтобы пригласить их к столу или обратиться за советом. Поэтому, например, Иванушка, сидевший на печи, не может быть обычным смертным — в сказке другая символика. Ничего общего с дураком, которому просто повезло, смысл сказки не имеет.
Но вернемся к порогу и свадьбе. Для духа, охраняющего дом, невеста — неизвестная опасность, чужак. Перейти порог невредимой дух ей не даст. Поэтому приходилось жениху брать девушку на руки и переносить.
В доме ждала свекровь. Она заранее растапливала печь, готовила тесто и приносила в дом красного петуха. Оказавшись за порогом, невеста должна была бросить петуха в печь, чтобы прикормить духов по мужниной линии. Либо на следующий день после свадьбы из петуха варился бульон, а из теста готовилась лапша. Этой едой угощали свекровь. Отсюда пошел обычай после свадьбы приходить родственницам мужа с проверкой в дом молодых. Но целью обряда была не проверка кулинарных способностей. Так свекровь принимала в семью новую женщину, которой в будущем передавала свое место.
Защита от мезальянса, или Как жениться на волшебной царевне
Информация, что брак был так себе затеей для женщины, закрепилась в народном сознании и дошла до наших дней в сказках. Заметили, что царевны не торопят героя со свадьбой, а напротив — крутят носом, чинят будущему мужу препятствия (порой на пару со своими родителями) и всячески оттягивают бракосочетание? Часто замуж девушки идут по принуждению за того, кто добился и заслужил. Например, в сказке «Буря-богатырь Иван коровий сын» Королевна жалуется дедушке-водяному: «Сватается за меня Иван-царевич: не хотелось бы мне за него замуж идти, да все наше войско побито». То есть делать нечего, будем жениться.
Виктор Михайлович Васнецов, «Царевна-Несмеяна»
Как видим, даже этот вариант не имеет ничего общего со слабой женской позицией, о которой так много горюют сегодня. Не было у Аленушки, Василисы и Елены Премудрой задачи во что бы то ни стало выйти замуж. Для них это было лишь стратегическим решением, которое позволяло минимизировать ущерб в результате ухаживаний потенциального мужа. К слову, поэтому и свадьбы есть не в каждой сказке — ведь зачем ставить штамп и тратить деньги на церемонию, если все, что было нужно от мужчины, ты уже получила путем малого компромисса?
Девушке и ее близким есть что терять. И в сказках такой образ передан через мстительных героинь, добиваться руки которых царевичам мешает отец девушки или другой ее близкий родственник мужского пола. Заметьте, сбыть с рук кровиночку никто не торопится. Даже в сказках, которые начинаются с новости от царя о сборе женихов, ото всех парней пытаются отделаться. В сюжете образуется «треугольник сил», в котором герой хочет жениться, а потенциальная невеста вместе со своим отцом чинят препятствия и добиваются его смерти. Почему так?
Тесть главного героя не простой человек. Либо он правит государством, либо является чем-то вроде божества (управлял подводным царством, жил во дворце из белого воска и т.д.). Поэтому новый мужчина — это угроза: он претендует на власть. Обратите внимание: герой часто воцаряется. И занимает не вакантное место, а отбирает его у предшественника (часто вместе с жизнью).
Поэтому и тесть, и сама невеста должны убедиться, что герой является достойным их семьи. Жениху загадывают загадки и дают невыполнимые для обычного человека задания. Справиться с этим он один не в состоянии — только с помощью волшебных помощников, которые становятся союзниками лишь у посвященных. И это предусмотрено условиями игры изначально.
Николай Михайлович Кочергин, иллюстрация к сказке «Летучий корабль»
Далее почти в каждой сказке на этапе сватовства герою предлагают спуститься в ад. Порой прямо: «Я требую от тебя, чтобы ты в двухдневный срок принес сведения о семи поколениях моих умерших», семь лет провести в оловянном царстве и т.д. Порой косвенно — через описание необходимых предметов, которые нужно принести.
Героя просят достать то уточку — золотой хохолок, то золоторогую козу, то свинку — золотую шерстинку, ветку золотой сосны и т.д. Все золотое, то есть потустороннее, из царства мертвых, ведь золото и смерть связаны в фольклоре. В зависимости от ветки сюжета герой либо сам спускается в подземный мир и приносит магический предмет, либо, вернувшись и пройдя испытания в мире мертвых, добывает в нем магического помощника, который приносит ему золотые артефакты на следующих этапах испытания.
Имя помощника называть часто нельзя. В сказке «Поди туда — не знаю куда, принеси то, не знаю что» мы видим это особенно хорошо: «то, не знаю что» — иносказательное имя того, кого нельзя называть прямо, чтобы не накликать беду. Герой об этом знает и соблюдает ритуалы, ведь только в этом случае удача остается на его стороне.
Как и для девушек из моей прошлой статьи, четкое следование правилам и уважение к законам этого и потустороннего мира дают герою возможность выжить и получить руку волшебной царевны. Как и в реальной жизни, в сказках все лучшее достается последовательным, подготовленным и мудрым.
Как выйти замуж за царевича, или кое-что еще, что получал мужчина благодаря женитьбе
Кроме необходимости, вызванной слишком пылким интересом жениха, была и другая мотивация у сказочных героинь — использование мужниных ресурсов. Именно это мы наблюдаем в «Царевне-лягушке», когда избавиться от заклятия героиня может только с помощью мужчины. Поэтому Ивану-царевичу выставляют ультиматум: либо женись, либо возвращайся домой без стрелы (то есть распишись публично, что не смог пройти обряд инициации).
Виктор Михайлович Васнецов, «Царевна-лягушка»
Здесь инициатором женитьбы выступает женщина. Мужчина ей нужен для достижения своих целей. О каких ущемленных и слабых героинях мы можем говорить? Она понимает, что в образе лягушки не понравится — и предлагает компенсацию, поскольку ждать своего следующего шанса невеста-оборотень может еще очень долго.
Интересно, что в сказках, где инициатива исходит от героя, мужчина почти никогда не увлекается девушкой своего круга или социального статуса попроще. Там, где рассказчик опускает детали происхождения, символический ряд показывает нам, что перед нами очень непростая героиня.
То у нее есть способность превращаться в животных или предметы, то волшебное знание. Часто у девушки много волшебных помощников, готовых прийти на помощь. Это говорит, что героиня не просто посвященная, а имеющая в союзниках потусторонние силы, связь с которыми досталась ей либо по праву рождения (как, например, в «Жар-птица и Василиса Царевна»), или в результате комплекса правильных действий (например, как в «Василисе Прекрасной»).
Разумеется, такая девушка хочет мужа получше. И здесь фольклор дает нам несколько сюжетных линий. Первая — взять симпатичного, не допускать к государственным делам и постепенно подтягивать до своего уровня. Эту линию мы видели, например, в «Марье Моревне» — муж до прохождения испытаний здесь скорее декоративный элемент и украшение дома. Победив смерть и спустившись в подземное царство, он приблизился по статусу к супруге (но не сравнялся полностью).
Вторая сюжетная линия почти полностью дублирует предыдущую с тем отличием, что жена помогает мужу не из жалости, а из благодарности. Например, в сказке «Поди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что» стрелец-молодец по имени Федор находит в лесу горлицу, стреляет в нее, перебивает крыло, но, вняв просьбам, сохраняет ей жизнь и приносит в дом. Там он следует инструкции и благодаря этому получает в жены душу-девицу, которая помогает герою пройти через испытания.
Борис Васильевич Зворыкин, иллюстрация к сказке «Поди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю, что»
Сказок с паттернами, где жена помогает мужу дельными советами или связями с потусторонним миром, в фольклоре очень много. При этом обратите внимание, что невесты не являются живыми людьми. Это богини или бессмертные нестареющие чародейки. Многие не имеют родителей (прямая отсылка на неземное происхождение), живут столетиями, видят будущее и владеют скрытыми для смертных знаниями.
Третья сюжетная линия — вообще не думать о замужестве и, пока королевича в доступе нет, работать над собой. В «Василисе Прекрасной» героиня получила от матери волшебный артефакт — волшебную куколку, покормив которую, можно получить совет в сложной ситуации. Живет героиня с мачехой и ее дочерями, которые хотят избавиться от девушки и выпроваживают ее в избушку Бабы-яги за огнем. Подобравшись ближе, Василиса видит забор из человеческих костей, украшенный человеческими черепами, но понимает, что деваться некуда, и нанимается в служанки.
Девушка тяжело и качественно работает, многому учится у Бабы-яги и «при увольнении» даже получает от нее подарок — череп с горящими глазами. Василиса возвращается домой, испепеляет светом из глазниц черепа мачеху и сестер, после чего убегает в город ждать возмездия. Но даже решив, что жизнь кончена, человек продолжает трудиться и отлично выполнять свою работу. Василиса занимается ткачеством и прядением. Ткань выходит такая тонкая, что однажды ее приносят в царский дворец.
Иван Яковлевич Билибин, иллюстрация к сказке «Василиса Прекрасная»
Так она получает госзаказ на сорочки царя, а затем, когда он знакомится с такой виртуозной мастерицей, влюбляет его в себя и выходит замуж. Безусловно, мезальянс сохраняется, но на момент предложения руки и сердца Василиса уже не просто одна из немногих девушек в активном поиске. Это — звезда своей индустрии и человек с солидными связями в мире мертвых и нечисти.
Безусловно, такая женитьба оказывается очень выгодной для человека, пусть и царских кровей. Об этом я говорила выше, когда перечисляла бенефиты, которые получал мужчина после брака. Кроме рабочих рук, регулярного секса и рождения наследников он становился причастен к магическим возможностям, которые наши предки приписывали всему женскому полу. И в сказках, беря в жены волшебную невесту, герой сам поднимается над правилами мирового порядка.
О чем нам это говорит? Что царевичи не женятся на простых девушках. Хочешь выгодно замуж — либо родись царских кровей, либо — иди в наём к Бабе-яге, самосовершенствуйся и обзаводись ценными ресурсами. Тогда все возможно.
Суворов и другие русские фамилии, которые на самом деле татарские